Нефедовы

На заре 70-х судьба свела в маленьком, пограничном с Китаем киргизском городке по имени Пржевальск, в огромном педагогическом институте, на литературном факультете приехавших работать (причем, буквально одновременно!) молодых филологов – выпускников университетов Москвы и Ленинграда, Саратова и Воронежа, Украины, Алма-Аты и Фрунзе. События такого рода вообще-то невероятно редки и дают, обычно, позитивный эффект «поликультурного котла».

В этом котле в роли, что ли, «Главной Ложки», регулирующей и объединяющей всех непохожих, были приехавший из Казани художник Михаил Нефедов и его жена Гала.

В их маленькой двухкомнатной квартире (так же, как и в такой же квартире декана руслитфака молодого доцента Валентина Янцена) собиралась вся русская молодая элита (слово это не вполне подходит, ибо элитарной избранности тогда почти не было. Почти…). За стол пединститутской интеллигенции регулярно подсаживалось руководство областной газеты «Иссык-Кульская правда», милиции и ДОСААФа, всякие ответственные подполковники погранотряда и безопасности, другие военные и штатские областные лидеры – все они были русскими, и это о многом говорит.

Я был тогда, кажется, самым младшим, юным и достаточно нахальным, но дедовщины в нашей многоуровневой компании не наблюдалось. Хотя иерархия, конечно, имелась…

Миша Нефедов был одним из неформальных лидеров – спокойный, но зоркий, за ровным тоном тщательно дозировавший, когда это было нужно, редко замечаемые другими жесткость и добродушие. Ко всему, он был уже тогда сложившимся мастеровитым художником, в котором сочетались рука профессионала, тяга к классицизму и уравновешенности, но при этом (тоже тщательно скрываемая) нервность и сила цветового и пространственного восприятия мира – то есть именно то острое и активное мироощущение, без которого нет художника. Я к тому времени дружил во Фрунзе со всеми лучшими и уже известными художниками Киргизии – и в живописи разбирался, и уже понимал, глядя на холсты Михаила, с каким масштабным, талантливым и внутренне драматичным мастером нас свела жизнь..

Им, Мастером, он, собственно, и стал в последующие годы: я понимаю, что не ошибся в начале 70-х, оценивая его творческую индивидуальность – и сейчас, глядя на его работы, благодарно удивляюсь тому, что вижу.

Но не было бы ни художника в этой ипостаси, ни этой квартиры, ни этих коротких воспоминаний, если бы не очаровательная блондинка Галина, хозяйка, жена и мать: она все успевала увидеть, всех приветить, на всё откликнуться, все моментально оценить, принять все меры, если они были незамедлительно нужны… Дар лидерского самолюбия она никогда не выпускала наружу, но силу ее характера ощущали все. И всегда это подавалось в прелестном «гарнире» - мягкий чарующий голос, умение угадать состояние собеседника, непритворная доброта и немалое женское очарование делали ее любимой всеми.

Особенно – как я всегда подозревал – любил ее муж, и она платила ему этими же чувствами, и это ощущали все мы.

Когда я смотрю на холсты прекрасного русского художника Михаила Нефедова, я всегда ищу в зазеркалье его композиций силуэт красивой женщины со светлым лицом – и всегда нахожу его, даже когда этой героини нет на полотне.

С другой стороны, я знаю, почему у Нефедова практически нет работ с женской обнаженной натурой – ни одного рисунка, ни даже наброска!.. Что бы с ним сталось, если бы он попробовал это сделать, даже думать страшно.

Так что дай им Господь здоровья, обоим!..

Вячеслав Шаповалов,

народный поэт Киргизии, заслуженный деятель культуры КР,

доктор филологических наук, профессор,

лауреат государственной премии, академик